Доктор Кто. 11 историй (сборник) - Гейман Нил

– Пойдем, – сказала она. – Все в порядке.

Джонни ошеломленно последовал за ней. Потом оглянулся. Нетти шла сзади, на ее лице отражался такой же шок, как у него. В руке она по-прежнему сжимала бутылку с газировкой.

– А вот и последний, – произнес мужчина, глядя на подбородок Джонни. Овцерыбы издали злобные звуки, но утихли, стоило мужчине сурово на них посмотреть.

– Что происходит? – спросила Нетти, подходя к Марисе и Аннабель. – Кто они такие?

Прежде чем мужчина успел ответить, заговорил Правдоговоритель на подбородке у Джонни.

– Вы Доктор.

– Кто? – спросил Джонни.

– Чего? – спросила Нетти.

Но Доктор обратился к Правдоговорителю.

– Это я, – сказал он. – А ты, мой маленький друг, теперь в безопасности.

– Я в безопасности, – повторил Правдоговоритель, и Джонни заметил, что впервые он говорит это без грусти в голосе.

– Это твои родители? – вдруг заговорила Мариса. Аннабель стояла рядом с ней, ее лицо выражало смесь страха и ярости.

– Мама? Папа? – сказала Аннабель.

Повисло молчание, когда все поняли, что она обращается к овцерыбам.

– Боюсь, что тебе тоже придется отправиться с нами, Аннабель, – произнес Доктор.

Овцерыбы издали хрипяще-булькающий звук.

– Но мне здесь нравилось, – воскликнула Аннабель. – Все мне подчинялись.

Две овцерыбы снова издали звуки, видимо, означающие, что им это тоже нравилось, но что ж теперь поделаешь?

– Я узнал о случайном расщеплении потока времени, – сказал мужчина Аннабель. – А твои родители все объяснили. – Он поглядел на пустое место, где недавно стоял дом. – Хоть и не сразу. Вас случайно забросило сюда на сто лет раньше, чем при нормальном течении времени. Это до некоторой степени смягчит приговор, которые будет вам вынесен.

– Приговор?! – переспросила Аннабель.

– Рабство незаконно, – строго и, надо сказать, несколько угрожающе ответил мужчина. – В этой солнечной системе, да и в любой соседней, отсюда и до родной планеты дипсодат. И что еще хуже для вас… – Он наклонился к Аннабель. – Мне оно очень не нравится.

Аннабель выглядела так, будто готова была возразить, но овцерыбы бурно забулькали и захрюкали.

– Ой, ну ладно, – проговорила Аннабель все еще в раздражении. Она вздохнула, скинула пальто с кроличьим воротником и прямо у них на глазах…

Превратилась в такое же овцеподобное существо и сердито забулькала на мужчину.

– Нет, я не стану связывать тебя, – ответил мужчина, – если будешь вести себя нормально.

Овцерыбная Аннабель подошла к овцерыбным родителям, и между ними начался тихий спор, состоявший из булькающих и хрюкающих звуков.

– Кто-нибудь объяснит, что происходит, если можно? – подала голос Нетти, и Джонни увидел, что она держит бутылку с газировкой как оружие, то ли против овцерыб, то ли против загадочного Доктора в белом костюме, то ли против британской женщины в брюках.

– Храбро держишься, Нетти, – успокаивающе произнес Доктор. – Опасность миновала. Жаль, что мне пришлось уничтожить их жилище, но эти дипсодат иногда бывают совершенно несговорчивы.

– Дипсо-что? – спросил Джонни, все еще цепляясь языком за Правдоговорителя у него во рту.

Доктор показал на овцерыб.

– Дипсодат. Очень ксенофобная раса.

– Ксено-что? – переспросил Джонни.

– Не любят тех, кто не похож на них, – ответил Доктор.

– Можно было догадаться, – проворчала Нетти, гневно глядя на овцерыб. Те так же гневно смотрели в ответ.

– Они прибывают на планеты, провоцируют беспорядки среди местных и питаются их негативной энергией, – сказал Доктор. – Вот что они едят. Своеобразная диета. Страх, злоба и ненависть.

Доктор наклонился к Джонни с высоты своего роста и снова поглядел на Правдоговорителя.

– А эти удивительные маленькие создания очень им в этом помогают. – Он поглядел в глаза Джонни. – Если убедить людей, что вываливать самую худшую и болезненную «правду» друг другу – хорошее дело, то у тебя будет достаточно негативной энергии, чтобы править миром.

– Лучше всего они воздействуют на молодых, – сказала Нисса. – Хороших людей, таких, как ты. Столько воображаемой правды, и такой болезненной. Практически неиссякаемый источник. В своем роде, потрясающе.

– Мы думали, это игрушки, – пробормотал Джонни.

– Не игрушки, – объяснил Доктор. – Рабы. Они называются веританами. Маленькие чудесные существа, наделенные психической силой и способные узнавать, что считает правдой другое существо. Столетия назад дипсодат завоевали их и принудили работать на себя. В тоске по своему миру, безо всякой платы, без утешения, без надежды вернуться. – Он снова хмуро поглядел на овцерыб. – И это меня очень сильно огорчает.

Овцерыбы поглядели на него с овечьей покорностью.

– Они не должны были попасть на вашу планету еще около сотни лет, а тогда, к счастью, у вас уже будет достаточно возможностей, чтобы справиться с ними самим. Эти трое оказались здесь случайно. Пару лет у них заняли обустройство и маскировка, а затем они связались с пролетавшими мимо торговцами с черного рынка рабов, чтобы заполучить веритан.

– Я теперь в безопасности, – снова произнес Правдоговоритель.

– Да, – подтвердил Доктор, – и ты возвращаешься домой.

– Возвращаюсь домой, – повторило существо. У Джонни дрогнуло сердце от прозвучавшей в его голосе радости.

– О’кей, – сказала Нетти. – Простите, если не сразу все понимаю. Так Эклины с самого начала были из космоса?

– А это что-то облегчает? – спросил Доктор.

– Нет, – зло ответила Нетти. – Выглядели они вполне по-людски. В самом худшем смысле.

Овцерыбы забулькали на нее. Она замахнулась бутылкой с газировкой, но теперь у нее на лице не было ни капли страха.

Доктор кивнул.

– Полагаю, Правдоговорители – не единственная их проделка.

– Проделка? – раздраженно переспросила Нетти.

– Ну, скоро их здесь не будет, – сказал Доктор. – Может, это несколько исправит положение?

Нетти с вызывающим видом кивнула.

– Да, это поможет.

Раздалось возбужденное бульканье и хрюканье овцерыбы, в которую превратилась Аннабель. Дернувшись, она наполовину вернулась в человеческое обличье.

– Положи это! – заорала она. – Это мое!

Доктор остановил ее, когда она попыталась броситься к Марисе, которая, как теперь все увидели, подобрала кроличий воротник Аннабель и накинула себе на плечи.

– Правда? – сказала Мариса. – Я думаю, на мне он теперь лучше смотрится.

Она вертелась на месте, крутя пальто и касаясь лицом меха. Запахнула воротник под горлом и расправила ткань. Поглядела на Джонни.

– Как ты думаешь?

– Я… – начал было Джонни, вдруг увидев ее вблизи. Он увидел, как она влюблена в это пальто, как приподняла брови в ожидании похвалы – такая, какой он ее никогда не видел.

Или, по крайней мере, не замечал этого.

– Ты просто выглядишь, как Аннабель, – сказал он.

– Я вовсе не выгляжу, как это, – возмутилась Мариса, кивнув на Аннабель, наполовину человека, наполовину овцерыбу.

– Нет, но…

Джонни снова умолк.

– Я внезапно потерял интерес к тебе, – произнес его Правдоговоритель. – Правда, точно не знаю почему.

– Ты это еще поймешь, – сказал Доктор.

– Я была тебе интересна? – спросила Мариса, и на ее лице появилось выражение, которое можно было трактовать только как ужас.

Джонни услышал какой-то звук от Нетти, но, когда он повернулся, она невинно посвистывала в пустую бутылку из-под газировки.

Вдалеке еле слышно зазвучали сирены. Ехали пожарные машины.

– Поздновато после такого-то взрыва, – проговорила Нетти.

– О, мы нашли способ устроить задержку, – сказал Доктор. Его лицо стало печальным. – Мистер Хефткламмерн – фантастическая фамилия, кстати, никогда ее не меняй, – и мисс Вашингтон. Достойные люди этого города очень хорошо о вас отзывались, а недостойные…

Он кивнул на овцерыб.